Война одиннадцатилетнего Вовку застала в родной деревне Почепов на Смоленщине. Накатилась она так неожиданно, что мало кто смог уйти на восток. Да и куда бежать из родного дома? Отец ушел в партизанский отряд, пошла партизанить и старшая сестра.
Насмотрелся Вовка на ужасы войны. Как-то с дедом зимой пошли в лес и наткнулись на два застывших трупа:
проткнув друг друга штыками, стоят на коленях русский и немец. Трупов в округе находили немало. С леденящим душу писком их атаковывали крысы. Лазил и на обгоревшие танки. Внутри часто находил черные головешки — это все, что оставалось от наших бойцов.
Мин в округе было много. Один из партизан на свою голову научил ребят их разряжать. Собрались трое мальчишек за минами, зовут Вовку. Мать-ни в какую, не пускает. Закрыла дома. Но разве запор удержит? Побежал к друзьям. Вот они, уже рядом. И тут ему словно кто-то подставил ножку. Вовка упал. Раздался взрыв. Троих братьев-мальчишек разнесло в клочья.
Объявился и в их деревне предатель. Бывший друг отца подался в полицаи. Чтобы заслужить доверие у фашистов, стал выдавать своих. Сообщил — Максим Страусов в партизанах, его дочь им активно помогает. Вовку, мать и сестру арестовали. Над сестрой — партизанкой и еще одной девушкой издевались жестоко. Изуродованных до неузнаваемости, полуживых, их поставили спиной к спине, связали проволокой и сожгли. Мать с Вовкой решили расстрелять. Вывели за деревню.
Очнулся Вовка в немецком лазарете. Везя два трупа на кладбище, возница услышал стон. Подумал, что послышалось. Толкнув мальчишку, убедился-жив. Знать, не суждено погибнуть, подумал старик и повез раненого к немцам. Второй раз расстреливать его не стали, подлечили и отправили в концлагерь под Оршу.
У Вовки была редкая кровь — первой группы с отрицательным резусом. Такого ценного донора немцы берегли и даже подкармливали. Стали донорами и еще четверо малолетних узников концлагеря. Использовали пленников и на других работах. Ребята вместе со взрослыми колотили гробы, были санитарами в лагерном лазарете.
Советская авиация все чаще стала тревожить немцев. В один из таких налетов загорелась лагерная псарня. Вся охрана была в убежище и дикого воя собак не слышала. Жалко стало Вовке погибающих животных и он сумел вытащить из огня одну овчарку. Немцы его поступок оценили и стали выпускать за колючую проволоку. Мальчик ходил по окрестным деревням в поисках хлеба.
В эти дни все чаще стала возникать мысль-бежать. Но очень пугала погоня и расправа охраны. Ведь как-то во время авианалета, когда все немцы попрятались, группа заключенных решила бежать к своим. Беглецов поймали, всех кастрировали и отправили на работу в Германию. И все-таки тяга к свободе пересилила страх. Сбежал. Мальчишку схватили и отправили в Литву в сортировочный лагерь.
Сюда часто наведывались литовцы с хуторов за дармовой рабочей силой. Работников выбирали очень скрупулезно. Смотрели зубы, мяли мышцы, вертели так и этак. Охранник поляк Зигмунд объяснил: «Сильных отберут, а остальных — в расход. За забором лагеря во рву 20 тысяч лежат».
Потом эта добрая душа взялась хлопотать за Володьку. У него в деревне под Вильнюсом жила сестра — набожная и бездетная женщина, мечтавшая кого-нибудь усыновить. Зигмунд дал Вовке ее адрес и предупредил, чтобы не вздумал заходить на хутора-поймают литовцы, добра не жди.
Вот так Вовка попал к пани Ядвиге. И хотя эта полька имела 5 гектаров земли, жили впроголодь. Немного помогала рыбалка. Рыбу покрупнее меняли на разные вещи, курево, водку. Ложась спать, Вовка долго не мог сомкнуть глаза. От земляного пола тянуло холодом, вспоминалась родная хата, отец, мать, сестра, брат. Потом начинали донимать блохи. Медленно забывался под грустные воспоминания и боль укусов.
Освобождение пришло в 1944 году. Большинство жителей деревни от наступающей Красной Армии предпочли уйти в тыл. Вовка остался один. Стреляли и наши, и немцы. От чего-то загорелся дом. Простившись с пепелищем, тринадцатилетний паренек отправился на родную Смоленщину. При виде Почепова на глаза навернулись слезы.
Все голо, пусто, половина деревни разрушена. Ни одной родной души. Пошел в соседнюю деревню. Председатель сельсовета выдал ему справку и посоветовал обратиться в архив, чтобы выправили свидетельство о рождении да прояснили судьбу отца. Архив не сохранился, позже узнал, что отец числится без вести пропавшим. Сироту определили в Ярцевский детдом.
Вместе с Володей училась в школе девочка Тоня. Как-то пошли с ней в соседнюю деревню. И вдруг навстречу идет паренек с очень знакомым лицом. Кровь застучала в висках у Володьки. Да ведь это же сын предателя. Тоня пояснила, что эта семья совсем недавно появилась в деревне. Злоба за погибших отца, мать, сестру клокотала в его груди. Собрался в отдел НКВД сообщить о полицае и убийце. Тут к Володе приехала тетка, а узнав обо всем, замахала руками: «Не связывайся, Господь их накажет». Такой никуда и не пошел. Вскоре узнал, что семья предателей тоже прознала о Володьке Страусове и с испуга они метнулись в Литву. С тех пор о них он ничего не слышал.
Зато через 10 лет другая — встреча с другом из Белоруссии резко изменила судьбу Владимира Страусова. Тот похвастался, что у них в железнодорожном ОРСе появилась хорошая дивчина. Стал рассказывать о ней.
-Да, я ее знаю, — обрадовался Владимир, — вместе в школе учились.
Написал Антонине письмо. Вскоре сыграли свадьбу.
Выпускник Ленинградского института водного транспорта инженер-гидротехник Владимир Максимович Страусов и после войны, и после института немало поколесил по стране. Работал в Калининграде, строил в Дмитрове алюминиевый завод, работал в Томской области, потом снова вернулся в Дмитров, занимал высокие посты в строительных организациях района и Москвы. Сейчас он на пенсии. А опаленное войной детство, ряды колючей проволоки и сейчас стоят перед глазами.
В. Лысенко.
