Хочу поделиться воспоминаниями о военном лихолетье.
…Осенью 1941 года Дмитровский завод фрезерных станков эвакуировали в Бийск. Пока туда добирались, под Москвой, у Дмитрова и Яхромы, произошли решающие бои, и фашисты отступили.
В конце января — начале февраля на заводе (эвакуировали не все и не всех) начался набор кадров. Организовались отделы транспорта, капитального строительства, рабочего снабжения и другие. Люди, готовясь к возвращению ДЗФС, занимались в основном расчисткой снега на территории завода, нефтебазы, на железнодорожной ветке. А зима была снежной и морозной. В начале весны выяснилось, что угля на заводе осталось очень мало и пополнения топливом не будет.
Пришлось руководству через горком партии, райисполком просить выделить лесосеки для заготовки дров. А на заводе появился новый топливный отдел, начальником которого был назначен Иван Васильевич Кириллин, его заместителем стал А.И. Киселев, а парторгом был избран М.Н. Коган. Меня тогда пригласили в комитет комсомола и сказали, что надо ехать в лес на заготовку дров. Работала я чертежницей — копировальщицей.
Завод получил лесосеку в Костинском лесничестве в трех километрах от Федоровского. Место называлось Разлив. Выбрали площадку для лагеря, приступили к строительству бараков, временной кухни. Выкопали землянки для мастеров, работников кухни и начальства. Поставили два автофургона для медиков и сторожей.
К концу месяца прибыли первые лесорубы — рабочие вновь создаваемых цехов. Всем выдали парусиновые башмаки-колодки на деревянных подошвах. В таких ходили заключенные, ранее работавшие на заводе. Кое-кто получил телогрейки и тонкие рукавицы. Выдали и инструмент — двуручные пилы и топоры. С завода приехали мастера — С. Леликов, П. Бармин, Кулаков, В. Панов, Федосеев. Из Федоровского пришел пилостав Ф. Коршунов.
Первыми на лесоповал приехали дмитровские мальчишки и девчонки, окончившие 9-10 классов. Городские жители, они ничего не умели и очень уставали. Было решено посылать в лес женщин постарше. Отработав в лесу, они возвращались в цеха, им на смену приходили другие. Работа была тяжелой и опасной, а норма на человека — 2 кубометра дров. И это при скудном питании по карточкам. Кроме дров, заготавливали еще дранку и щепу.
Приближалась зима 1943 года. В бараках день и ночь топились печки, а намокшая обувь и одежда не просыхала. Под фанерные крыши и стены заметало снег. Пришлось бараки замазывать глиной.
Позже поступил приказ на заготовку рудничных стоек из елки определенного диаметра и длины. Лесники С. Перепонов, И. Новиков, Д. Хрустов строго следили, чтобы они соответствовали ГОСТ.
Штабеля дров росли, а вывозить их на завод практически было не на чем. Для двух газогенераторных машин почти невозможно было найти сухие чурки для топлива. Помучились с ними и бросили. Прислали полуторки. На них работали молодые шофера Николай Аболенин, Клава Мухина, Вера Михайлова, Оля Хонова и другие.
Лесные дороги тяжелые, машины вязнут, буксуют. Без цепей на колесах не выехать. Помогали друг другу, иногда всем миром приходилось толкать застрявшие машины. Но водители работали с душой. Иногда делали по 3 ездки задень.
Но, как ни старайся, для завода это были крохи. Стали думать о создании складов у села Федоровское, рядом с железной дорогой Дмитров-Александров. А на чем туда возить дрова? Решили на бычках. Благо в ОРСе были двухлетки. С лесосеки к складам проложили лежневку, укрепили березовые рельсы. Бычкам сделали сбрую и хомуты, изготовили специальные тележки. Но и эта затея не удалась. Без груза бычки шли спокойно. Как только их запрягали в тележку с дровами, они начинали упираться, рваться в стороны. Животные сбивали себе ноги, натирали спину и шею. А девушки, работавшие на них, лили слезы. Это было мучение.
Зимой 1944 года исполком райсовета.разослал наряды во все близлежащие колхозы на поставку для нас лошадей с возчиками. Дело наладилось. Особенно хорошо работали колхозники из деревень Арханово и Вороново. Возникло даже соревнование. А за хорошую работу завод выдавал возчикам спирт и черную патоку.
Позже к нам на месяц прибыло несколько подвод из Ярославской области с 16-17-летними ребятами и девчатами. Свое задание они выполнили с честью.
Теперь появилась другая проблема: договориться с руководством железной дороги о перевозке дров. Дороги тогда были под контролем военных. Нам нужно было добиться разрешения на пользование путями и паровозом. Грузовые платформы у завода были свои. После бесконечных обращений к военпреду Карапетяну, такое разрешение получили. Производить погрузку разрешили только по ночам. А паровоз мы должны были «заправить» 6 кубометрами дров. Всю ночь после трудового дня ждали погрузку. Иногда работы срывались. Грузили по 5 — 6 платформ, и под охраной дрова направлялись на завод.
На заводе этот драгоценный груз ожидал зам. директора А.Т. Каширский и распределял каждый кубометр цехам, школе, детсаду, профилакторию, столовой, заводоуправлению и остро нуждающимся рабочим. Каширский внимательно следил за работой топливного отдела, ежедневно требовал сводки о ходе заготовок, вывозке и погрузке дров.
Потом начали осваивать новую лесосеку за деревнями Притыкино и Драчево. Работали там пленные югославы. Весь участок был обнесен колючей проволокой в несколько рядов. После пленных работали военнослужащие — солдаты и офицеры, ожидавшие отправки на фронт. А уж после них стали работать наши, заводские.
На лесоповале всегда была проблема с водой. Для подвоза воды завод нам выделил лошадь по кличке Соловей. Соловей был нашим спасением. Ведь воды требовалось много: для кухни, стирки, бани. А возили воду из ручьев, из деревенских колодцев. В этом деле нам часто помогали деревенские ребятишки. Водовозом был дядя Матвей Климаков. Он очень берег Соловья. Кроме воды, на лошади возил из города продукты и хлеб. За хлебом выезжал ночью, чтобы пораньше занять очередь.
Бывало, по ночам Соловей совсем ослабевал и валился на бок. Сам подняться не мог. Тогда, среди ночи, будили нас, и мы шли выручать бедную лошадь. Веревками и вожжами поднимали ослабевшее животное и подвешивали в сарае на балках. Дядя Матвей давал Соловью лишний килограмм овса и сена. Ведь и лошадь была на довольствии и получала, каки мы, мизерную норму…
Зимой, когда сильно переметало дорогу, продукты, квашеную капусту возили на себе. В Драчеве с поезда сгружали баки, привязывали к ним вожжи, впрягались и цугом по глубокому снегу тащили до лагеря.
С питанием было туго. Весной после работы почти все ходили в поля собирать черную мороженую картошку, из которой прямо на буржуйках пекли «пончики». Летом тащили охапками всякую съедобную траву. Для щей собирали крапиву. Для этого специально выделяли людей. Крапиву заготавливали мешками впрок.
В бараках заводились клопы, блохи, вши. Мыла давали очень мало. Иногда проводили окуривание бараков серой. Их заколачивали и внутри жгли серу. Помогало, но на короткое время.
Несмотря на тяжелую работу и недоедание, молодежь любила петь частушки, поплясать, пошутить. С завода к нам несколько раз приезжала семья Бахметьевых с баяном. Мы разводили костер, рассаживались вокруг него и слушали их выступления, потом и сами пели. А из клуба завода нам на временное пользование выделили патефон и несколько пластинок.
В это время получше стало и с техникой. На новую лесосеку пригнали трактор с тележкой. Трактористом был молодой финн Арнольд Мяни-Мяги. Правда, трактор больше стоял на ремонте, чем работал. А зимой 1944 -1945 года к нам прибыли две танкетки, отслужившие свое на фронте. Их подремонтировали, из бревен сделали сани на 4 — 5 кубометров, чтобы возить дрова на станцию в Драчево. Но наша радость была преждевременной. Сани то и дело садились на пни, которые не было видно под снегом, и безнадежно застревали.
И все-таки общими заботами дрова для завода были заготовлены.
Много прошло народу через этот трудовой фронт. Сейчас вспомнились трудолюбивые, добрые, неунывающие девушки. Вот — Маша Шишкова-Гаврилова. Худенькая, но очень энергичная, ловкая, заводная девушка, она была передовым лесорубом и делала по 2 — 3 нормы. Был рекорд, когда она с напарницей двуручной, пилой за день заготовила 14 кубометров дров.
Как ни вспомнить сестер Кустовых, Лиду Сафронову, Машу Никанорову, Зину Легкову, Нюру Илюхину, Катю Комарову, Тоню Щукину. Аню Соколову, Настю Пашкову, сестер Чистовых, Мироновых. Старших женщин: Елену Грозунову, Анисью Горячеву, Марию Королеву, Марию Грибкову, Анастасию Смолякову, Клавдию Борисову, Зайнутдинову и многих, многих других. И мужчин — Ивана Витушкина, Михаила Рязанова, А. Салина, Шарикова. Они честно выполняли свой долг, ибо страстно хотели, чтобы скорее разгромили фашистов. И лозунг у нас был боевой, может, немного и наивный: «Каждое полено — удар по врагу!»
Начались лесозаготовки в августе 1942 года, они продолжались 5 лет — до 1947 года. По окончании заготовок несколько человек были награждены медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 годах».
Были у нас и потери. Ушел на фронт и не вернулся А. Петров (его фамилия высечена на заводском памятнике). По неосторожности погибла Маша Королева, умерла от ревматизма Анечка Тимчишина, скончался от желтухи бригадир Иван Барышев. Теперь уже многие ушли из жизни. Светлая им память!
Т. Моложаева.
