Война застала четырнадцатилетнего Валерку в родных краях под Смоленском. В последнее время на восток тянулись толпы убегающих от войны жителей Белоруссии и родных смолян, потом потянулись нестройные ряды отступающих красноармейцев. В начале июня в небе появились самолеты с крестами, метавшие на деревню Толстики и окопавшихся близ нее наших бойцов бомбы.
Семье Абраменковых уходить было некуда, да и не верилось, что наши войска подпустят фашистов к стенам древнего Смоленска. А пока вместе с оставшимися жителями деревни долговязый Валерка, засучив рукава, ходил рыть окопы и противотанковые рвы. Вскоре неподалеку высадился немецкий десант. Селяне предпочли попрятаться по домам. Потом через деревню прошли передовые части немцев.
Оккупанты хозяйничали в домах крестьян, шарили по дворам и сараям. А Валерка с младшим братом Сашкой запрятали под соломой толовые шашки — собирались глушить ими рыбу. Вот за эти шашки мальчишек и поволокли в полевую жандармерию. Недели две мурыжили их немцы — и голодом морили, и колотили, и холодными октябрьскими ночами бросали на голый пол сарая, где было полно земляков. С арестованными не церемонились. Многих — и ребят, и взрослых — расстреляли. Но братья остались живы. Немцы, наверное, поверили, что взрывчатка действительно предназначалась для рыбы.
На этом злоключения Валерки не кончились. Новые хозяева стали устраивать на Смоленщине что-то вроде концентрационных лагерей, куда сгоняли дармовую рабочую силу. Располагались они в каких-нибудь сараях, бараках. Подчас немцы не успевали огораживать их колючей проволокой. Но пленных охраняли зорко. Попал в такой лагерь и Валерка.
Немцы постоянно сгоняли людей то в одно, то в другое место и заставляли рыть окопы. От усталости лопата вываливалась из рук, подкашивались ноги. Передохнуть не давали. Охранники без конца подгоняли — рус, работать, работать!!! И никуда не отойти. Чуть шагнешь в сторону, тут же раздается резкий окрик или автоматная очередь. Много полегло неугомонных мальчишек по краям окопов и кюветам дорог, многие не выдерживали мучений, голода и холода.
Дела на фронте разворачивались не в пользу захватчиков. Вышла осечка под Москвой, не сдался Ленинград, Красная Армия стала теснить врага на запад. Вместе с немцами меняли свои позиции и невольничьи лагеря.
Работы становилось все больше и больше, а содержание пленных все жестче. От такой жизни Валерка превратился в скелет.
В районе белорусского города Леозно четверо пареньков решили из лагеря бежать. Под покровом темноты, минуя собак и охрану, вырвались на волю. Мечтали найти партизан. Бродя по лесам и полям, наткнулись на бурт с картошкой. Утолили смертельный голод сырыми клубнями. Партизан не нашли. Наткнулись на немецких наемников-полицаев. В декабрьские морозы три дня продержали их в холодном сарае. Зуб не попадал на зуб. Казалось, здесь они и найдут конец. Потом беглецов отправили в Оршу, затем — в общий лагерь в Витебск, где снова начались издевательства, унижения, непосильная работа.
В неразберихе спешного отступления немцев кое-кто смог преодолеть колючую проволоку, миновать патрули и скрыться в лесах. Проблуждав почти два дня, беглецы услышали родную речь — то были наши. Разобравшись, что к чему, пареньков отпустили восвояси. И ноги сами понесли Валерку в родные края.
Дома Валерка с радостью узнал, что вернулся из плена и брат Сашка. Отдыхал недолго. Чуть набравшись сил, по наряду военкомата занимался сбором снарядов и мин (наших и немецких), их вывозкой. Возил на лошадях топливо, горючее. Старался хоть как-то облегчить жизнь матери, братьев и сестер. А еще мечтал с оружием в руках бить врага. Мечта сбылась 1 декабря 1944 года. Но служить пришлось далеко от фронта — под городом Горький в учебном автополку. Восемнадцатилетний юноша с жадностью постигал и военную, и школьную науки, дослужился до звания сержанта и должности замкомвзвода.
Сначала, заполняя анкеты, указывал, что был в оккупации, в плену. Проверки уматывали. Старослужащие посоветовали поскорее «забыть» эти факты биографии: кто будет докапываться, где был, что пережил?
Потом — женитьба, работа в Псковской области, на Мельчевке, Автополигоне НАМИ. Все чаще давали о себе знать холодные сараи, земляной пол, изнурительная работа и вечный голод, подорванное в детстве и ранней юности здоровье. Раньше времени ушел из жизни младший брат Александр, да и у Валерия Никифоровича постепенно образовался целый букет заболеваний, а в конце восьмидесятых годов приключился инсульт. Но В. Н. Абраменков пасовать перед болячками не привык. Возглавляет в районе совет бывших несовершеннолетних узников фашизма, член такой же Московской ассоциации. Общественная работа не дает расслабляться, сосредоточиваться на недугах. А заботит главным образом то, что не все еще бывшие узники концлагерей пользуются обещанными льготами, получили компенсацию от правительства Германии за подорванное в лагерях здоровье.
Не все наши бывшие узники, пережили в детстве неволю, свыше 80 дмитровчан, официально причислены к этой категории. Ведь немцы никому подтверждающих справок не выдавали. Нет такой справки и у Валерия Никифоровича.
В. Лысенко.