Полковнику Безверхову не спалось. Он ждал возвращения разведчиков, высланных к деревне Языково.
Но вот в сенях заскрипели половицы. Вошел начальник штаба.
— Разведчики вернулись! — коротко доложил он.
Через минуту появились разведчики и с ними два незнакомца. Впереди шел мальчик в большой серой шапке, надвинутой на глаза, в кожухе и валенках. На вид ему было лет тринадцать. Несколько позади — мужчина, высокий, в коротком, не по росту полушубке.
Вот задержанные, товарищ полковник. Говорят, из Языкова, прямо из фашистских лап, — доложил разведчик.
Комбриг оживился, сел за стол и стал расспрашивать прибывших, кто они и откуда. Выяснилось, что мальчика звать Сережей, он пионер, учился в шестом классе. Второй сообщил, что он красноармеец из части, оставившей Солнечногорск.
— А как вы оказались вместе?
Объяснил мальчуган. Он степенно снял шапку и начал обо всем рассказывать, не упуская малейших деталей.
— Было еще светло. Сидим мы с дядей Федором в овощехранилище, под церковью, и думаем: что ждет нас? А над нами, на каменной колокольне, фашисты с пулеметами возятся. Вдруг послышалась стрельба, немцы загалдели, забегали. Мы — к окну. Видим, как за речкой, в лощине, где проходит дорога на Дьяково, бежит красноармеец. А фашисты по нему из пулеметов строчат. Пока он метался туда-сюда, немцы подобрались поближе, догнали его, под дулом пистолета повели в село. Дальше мы ничего не видели. Я выбрался украдкой из подвала и вышел к школе. Вдруг заскрипела дверь. Вышли два фашиста. С собой ведут красноармейца. В руках у одного немца — ведро, а у другого — автомат. Я отскочил в угол. Фашисты с пленным скрылись в темноте. В конце села, на кладбище, вспыхивали ракеты. Вдруг замечаю: недалеко от меня пробежали те два немца. А где же наш боец? Навострил слух, всматриваюсь в темноту. Через несколько минут послышался хруст снега в овраге. Кто-то полз.
«Кто здесь?» — спросил я тихонько. — «Свой». — Я подошел ближе. — «Это был он, — указал Сережа на мужчину, — красноармеец». Избитый, в одном нижнем белье. Оказывается, фашисты раздели его, окатили холодной водой. Хотели, значит, в снеговика на морозе превратить. На потеху себе. «Надо чем-то быстрее помочь человеку», — подумал я и побежал в овощехранилище. Взял у дяди Федора полушубок, на котором мы лежали, валенки и принес все это красноармейцу. Оделся он и говорит: «Проводи меня, мальчик, а то как бы вновь не нарваться на немцев”. Не дошли мы до Дьякова, как нас разведчики сцапали.
— Ты, Сережа, сделал хорошее дело: спас бойца Красной Армии, — сказал комбриг. — А вот что ты нам расскажешь про фашистов? Как они укрепились? Где у них пушки и минометы стоят? Есть ли танки в селе?
Мальчик внимательно посмотрел на комбрига, хотел было рассказывать, но, подумав, попросил.
— Товарищ командир, дайте мне, пожалуйста, листок бумаги и карандаш.
Начальник штаба протянул ему бумагу и карандаш. Мальчик сел за стол и с деловым видом принялся за работу. Через несколько минут мы рассматривали аккуратно составленную схему. На ней были обозначены фашистские окопы и блиндажи, пушки и минометы, даже штабной дом…
После тяжелого марша по бездорожью наши батальоны на рассвете заняли исходное положение для атаки на опушке леса у села Языково. Начала бой артиллерия. Она открыла огонь по фашистскому штабу, местонахождение которого указал пионер Сережа.
В этом доме жил герой Яхромы Коля Васильев.
Коля Васильев (Яхрома), уничтоживший 2 гнезда немецких пулеметчиков и четырех автоматчиков. Декабрь, 1941 год.
С.Ф. Кувшинов.
