Слава Василия Сучкова

Мерзлая земля не хотела расставаться с проржавевшей миной, а пальцы сапера, коченеющие на холоде, не хотели слушаться.

Общеизвестная истина: сапер ошибается только раз. Для Василия Сучкова этот миг наступил. Боек медленно уходил из негнущихся пальцев в корпус. Последнее усилие: удержать, но взрыватель, как змея, уползает в мину. Все!
— Сижу в каком-то забытьи, — рассказывает Василий Игнатьевич Сучков. Был взрыв? Жив или нет? Такие «подарки» танки переворачивали… Ржавчина и тут «сказала свое слово». Взрыватель не сдетонировал.

… Перед ними был Днепр. Широкий и полноводный. И разом забылись 70-километровый марш-бросок и погодные неурядицы. На правом 6ерегу враг, требуется в кратчайший срок навести переправу, по которой пройдет наступающая пехота. Времени мало, скоро рассвет.

Этот день запомнился Сучкову не фашистской бомбежкой и атаками: собрать восьмисотметровый мост за 45 минут — вот это достижение! Каким мастерством должны обладать саперы, чтобы добиться такого результата!

— Когда рассвело, фашисты сразу все обнару­жили. — рассказывает Василий Игнатьевич. — Тут же самолеты уничтожили переправу, а затем набро­сились на передовые подразделения пехотинцев. Пали многие. И по существу маленький клочок земли должны были отстаивать мы, саперы. Против нас немец пустил две самоходки и танк. Трижды мы отступали к воде, а дальше-то некуда. И трижды бросались в атаку, вновь отвоевывая этот клочок…

К вечеру они сумели организовать оборону, собрали оставшихся в живых пехотинцев и приготовились стоять до последнего. Но этого не потребовалось. Другие бойцы, форсировав реку чуть выше, зашли гитлеровцам в тыл.

… Под свет ракет и перестрелку разведгруппа уходит на задание. Впереди — сапер. Его задача — обеспечить проход в минном поле.

— Ползешь, все коленки изодрал, а трава высокая, мокрая. — продолжает Василий Игнатьевич. — В таких местах немцы любили мины нятяжного устройства ставить. Где туг в темноте проволочку разглядишь? В случае шального обстрела и залечь аккуратно требуется. Разрезали мы заграждение — и к фашистам «в гости». Смотрим с командиром: часовой дремлет. Мы к нему, но в последний момент немец глаза открыл. Взяли мы его, а тут солдаты из блиндажа выскочили. Положение, лучше не приду­маешь! Началась стрельба, но подоспели остальные ребята, забросали фрицев гранатами…

Красивы зимой молдавские горы. Покрытые снегом склоны, молчаливый лес. Освобождение от гитлеровцев пришло и сюда. Но окруженный, голодный враг сражался с ожесточением, цепляясь за эти горы, прячась в лесу.

— Фашисты выскочили неожиданно. Видимо, хотели прорваться. Мы — в атаку. Гнали их до вечера. Человек четыреста уничтожили. В карманах убитых находили дневной «паек” — дикие яблоки.

В Венгрии на Балатоне тоже бились за каждый метр. А задача у нас обычная: переправить пехоту на другой берег. Река — две Яхромы соединить, не больше (в то время речка Яхрома была больше чем сейчас). Но огонь — ураган. Впрочем, как при любом форсировании. Командир взвода тяжело ранен, и я взял командование на себя. На лодках всех перевезли. За этот бой меня и наградили орденом Славы первой степени.

… Картина была обычной. Сколько вот таких фронтовиков приходило в горком партии с просьбой направить на работу! Сейчас перед столом стоял старшина, полный кавалер ордена Славы, да еще с орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».

— Пойдете работать в милицию. Там такие, как вы, сейчас очень нужны.

— Сказали это мне, — продолжает Сучков, — а я толком и не знаю, что за работа. Деревня Паньково, где я вырос, — вдалеке от дорог, милиционера разок- другой видел — и только. Надел я милицейскую форму. А участок Заречье, и от Гагата до Кузяева и Ильинского. Потом перевели в уголовный розыск, еще больше работы стало.

Звонок из совхоза «Дмитровский». Неизвестный пытался вскрыть ломом сейф. Преступник действовал в одиночку, а это для следователя дополнительные трудности. Помогали выдержка и расчет сапера.

Стал я обходить всех, кто бодрствовал той ночью. Никто не видел… Заглянул в котельную, мальчишка крутится. Я ему: лом есть? А он: дядя Толя Буринов взял. Тот, естественно, от всего отказался. Пришлось его отпустить. Такое вот начало.

А старший инспектор уголовного розыска спешит на место нового преступления. В Орудьеве взят несгораемый ящик с деньгами. Его пустым нашли на свалке. Снова действовал одиночка.

Но вор немного опоздал. Зарплату накануне выдали, и денег осталось мало. В беседе с местными жителями вдруг узнаю интересную подробность: здесь живет мать Буринова. А тот и не отрицает. Приезжал, в кино с матерью ходил, но ящик не брал. Потом, когда доказал ему, что ящик был у него в руках, «дядя Толя» заявил: выходил из кино, видел кто-то несет, полюбопытствовал потом на свалке. Провели следственный эксперимент — не мог видеть: темно и далеко. Я даже справку с метеостанции брал.

И снова Орудьево. Между двумя преступлениями — краткое время. В промтоварном магазине разбита витрина и взяты часы. Опять следы ведут к старому знакомому. Хитрому и самоуверенному. И опять подозреваемый изворачивается. Мы одновременно провели обыск у матери, жены и сестры, что живет на Западной Украине. Туда я сам выезжал. И везде нашли ворованное…

В 1971 году Василий Игнатьевич Сучков награж­ден орденом Ленина. Теперь уже за мирный труд.

Н.Фёдоров.