Вес произошло неожиданно. Низко над Подолиной горой проплыла деревянная птица. И хотя для яхромских ребятишек подобный «визит» был в диковинку, опытный глаз безошибочно определил: самолет. «Самолет! понеслось по улице, и босоногая детвора кинулись вдогонку. И только пятилетний Петя, поняв, что ему не угнаться за разноцветной кутерьмой, сел на бугре и безотрывно смотрел вперед, где темнела и таяла, устремляясь, к солнцу, деревянная птица…
Это было в двадцать третьем, а сейчас над Доном «мессер» уходил к желтому диску, пытаясь спрятаться в его сверкании.
— Высота метров пятьсот, — рассказывает летчик- истрибитель Петр Дмитриевич Худов. – Фашист потерял меня из виду, думал, что оторвался, а дистанция-то всего сто метров. Тут я дал четыре очереди, и с левого центроплана вырвалось пламя. Жду, что будет. А он качается и вдруг падает в глубокую спираль. Я подождал, но летчик с парашютом не выпрыгнул.
Оставляя дымный шлейф, пылающая машина врезалась в землю. Это был второй «мессер», сбитым яхромчанином. Первого он «прихватил» на вираже. А в небе товарищи командира звена Худова вели бой с оставшимися шестнадцатью захватчиками.
… Деревянная птица оставила свой след в детском сердце. Но сеть там и другая отметина. «Рентгенологи всё удивляются: неизвестное
инородное тело в области сердца». Им — неизвестно, а Худов этот осколок бомбы сколько лет носит, и день тот, как сейчас, помнит.
Бомбардировщики знали свое дело. Прорвавшись к аэродрому, они накинулись на скопление техники.
— Я выскочил по тревоге. Кругом свист и грохот. Хотел до своего самолёта добраться, но не успел. Лёжа только чувствовал, что по телу кто-то бьет. По руке, ноге, в бок. Стал барахтаться в земле, потерял сознание.
Когда всё стихло, летчики услышали, что куча развороченной земли кричит и стонет. Раскопали — Худов.
— Неужели спишут из авиации или надолго отправят в тыл? А я уже совершил более ста вылетов и сбил восемь самолётов. И что досадно, ведь не в воздухе взяли, на земле… В санбате я сказал: руки- ноги на месте, голова тоже, значит, летать могу. Через три недели меня вернули на передовую…
— Только пролетели Чугуев, вдруг вижу: под нижней кромкой облаков параллельно линии фронта два «юнкерса» тянут планеры. Дистанция малая, но ракурс четыре четверти — попасть сложно, а размышлять некогда. Я тут же открыл огонь. Ещё смотрю в прицел, а немец готов. Тут же по второму. Он, падая, такую просеку прорубил…
Сентябрь 1943 года. Замер строй. Вручаются награды. Старший лейтенант Худов получает сразу два ордена: Боевого Красного Знамени и Отечественной войны II степени (ещё за первое сражение).
— А теперь, — поздравляя, напутствует командир, — в Москву за звездой Героя Советского Союза.
После вручения, получив отпуск на несколько дней, поехал домой, а дома почти и не был: много пришлось выступать. Перед рабочими завода фрезерных станков, трикотажной фабрики, экскаваторного завода, ездил и в колхоз «Победа».
Но главные встречи — на «своей» Яхромской фабрике, куда пришел из школы ФЗУ. Вскоре лучших перевели в поммастера, в том числе и Петю Худова.
— У нас все работали на фабрике. Отец кочегаром, мама кадровая ткачиха, стахановка. Было дело, она и на моем комплекте работала, а рядом старший брат Василий. Так до Качинской школы и трудился.
Василий погиб в сорок третьем в разведке на Смоленщине. В том же году вспыхнул факелом в ночном небе и упал в болото под Ленинградом самолет другого брата, Виктора.
Когда в сорок втором однополчанин Худова прямо над аэродромом протаранил фашистский самолёт и сел рядом с его обломками, другие пилоты, конечно же, отчаянно завидовали: товарищ открыл счёт с гитлеровцами. К концу войны капитан Худой совершил свыше двухсот боевых вылетов, сбил 24 самолёта, из них 18 — лично.
— Хорошо помню последнего своего противника. В конце апреля сорок пятого сопровождали мы штурмовиков. Внизу Берлин горит. На нашу группу накинулось восемь «фоккеров». Пятеро фашистов ушли за штурмовиками, а трое остались против истребителей. Схватка была короткой…
Как и в сорок третьем, прославленный летчик-коммунист желанный гость всюду. И везде, как и прежде, его ожидали теплые встречи. Одна из них, неожиданная, произошла 9 мая 1985 года.
— Больше сороки лет не виделись. Только по глазам и узнал: Коля!
И два выпускника Яхромской школы номер 1, два Героя — Петр Худов и Николай Рогов — крепко обнялись…
В этом доме жил Петр Худов.
Н.Фёдоров.
