Часть территории района в ноябре-декабре 1941 года была временно оккупирована врагом. От 1 до 20 дней хозяйничали гитлеровцы в наших деревнях и селах. Здесь приведены воспоминания жителей разных оккупированных населенных пунктов района, записанные учениками средней школы N1 во время походов по местам боевой славы в 60-70-х годах. Мы решили соединить их все в один горестный рассказ. Меняются рассказчики и адреса событий, многие из них не названы, но, собранные вместе, эти сведения составили потрясающий документ истории.
… Осенью 41 года война подошла совсем близко к деревне. Немцы несколько раз обстреливали ее. Все мы знали, что они вот-вот придут. Со страхом ждали жители прихода фашистов, ведь во многих деревнях, как там побывал карательный отряд, недосчитались домов и людей.
… При наступлении гитлеровцев были очень тревожные дни. Вся наша семья сидела дома. Фашисты бомбили село, одна из бомб попала в церковь, расположенную напротив нашего дома. Осколками, попавшими в окно, меня ранило в ногу, а моего трехлетнего сынишку — в голову. Через несколько минут он умер. Дом был уничтожен, а под обломками от взрыва в убежище погибло 9 человек вместе с детьми. Соседская девочка после бомбежки видела нашего молоденького солдатика, висевшего на заборе, а рядом валялась его оторванная нога в сапоге.
… С сосны я наблюдал за немцами. Кругом все горело.
… К вечеру немцы ввалились в деревню. На окраине раздался рокот моторов. Сначала въехали разведчики на мотоциклах, а потом пошли танки. Их было шесть, болыние-болыиие, с солдатами. Немцы были в белых маскировочных халатах, с автоматами. Остановились у церкви, открыли пулеметный огонь по деревне. Посыпались разбитые стекла. Одна женщина хотела спрятаться в погреб, но не успела — ее настигла пуля.
… В Ольгове был организован истребительный отряд — 12 человек, все они погибли.
Пять красноармейцев, составлявших весь гарнизон деревни, были захвачены фашистами. Их расстреляли на поляне около деревни. Когда жители тайком пошли в лес, чтобы предать их тела земле, то одного бойца обнаружили живым. Он был ранен, и фашисты не заметили этого. Этого красноармейца удалось вылечить и спрятать.
… Во время войны многие воины Советской Армии попадали в окружение, а потом и в плен. Так было и возле нашей деревни. Немцы убивали их не сразу. Они сначала возили на них воду, запрягая в телегу, как лошадей, а когда человек уже не мог работать, расстреливали его. Много воинов было расстреляно и брошено в овраг за деревней.
… Нам удалось спасти двух наших бойцов. Одного из них одели в женскую юбку и кофту, и он ушел. Мы думали, что погиб, но когда немцев прогнали, он пришел вместе с нашими бойцами и очень благодарил за спасение.
… Когда только что пришли немцы, я пошла в конюшню. Стала из стога сгребать сено, чтобы накормить лошадей, и увидела под сеном нашего солдата. «Милый, тебя убьют», — сказала я. Принесли ему поесть, покормили, напоили его. Он расспрашивал нас обо всем, что произошло, о немцах, сколько их, где и что у них расположено. На следующее утро я пришла покормить его, а солдата уже не было, он ушел ночью, узнав о расположении немцев.
Некоторые в деревне прятали раненых красноармейцев, кормили их картошкой. И к нам в дом при отступлении наши принесли больного, мать и отец ухаживали, помогали. По доносу предателей фашисты расстреляли их. Добивали прикладами.
… Расстреляв красноармейцев, немцы стали искать председателя колхоза, или старшину, как они его называли. Колхозники не выдали своего председателя. Они сказали, что он находится в соседней деревне. Тем самым они спасли меня от смерти: фашисты потребовали бы у меня продукты, а разве можно отдать врагу колхозное добро!
… Оккупанты поджигали дома вместе с русскими ранеными солдатами. Подожгли 2 дома, в них погибло около 30 человек.
… В Озерецком пленных бойцов и жителя села Валетова Степана, который был немым, заперли в сарай и подожгли. Бойцы сгорели, а Балелову удалось спастись.
… Немцы хозяйничали в деревне, вали себя, как разбойники, бесчинствовали в селе. Многих жителей вместе с детьми выгнали из домов и заняли их. Немцев пришло много, так что почти в каждом доме стояли человек по 5-7, а то и по 10. да и 5 мотоциклов во двор. Они и в бой-то шли на мотоциклах по 2 человека.
… Немцы были очень нечистоплотные и каждый вечер пили вино. Не любили, когда запирали дома — разрубали двери. Они больше останавливались там. где было мало детей. В дом никого не пускали. Если кто- нибудь из офицеров видел, что в кухне сидели дети, то говорил, что им здесь не место. Жители прятали детей, коров в кустах на болоте, в лесу.
… Население во время оккупации жило в подвалах, в сараях да землянках, в оставшихся от боев блиндажах и окопах, кто у соседей, у которых не стояли немцы. Некоторые прятались на болоте, в лесу. В нескольких деревнях население пряталось под церковью. Под церковью ходы, там мы и скрывались. В другой деревне всех мирных жителей фашисты согнали из домов в подвал-хранилище, и из этого подвала никуда никого не выпускали. Жили впроголодь. Хлеба мы не видели. Все продовольствие поступало на стол немецких захватчиков. Многие смогли хоть что-то спрятать, но и этого не хватало. Еды никакой не было, в основном, кипяток и картошка.
… Фашисты вели себя с населением бесцеремонно, издевались, обращались, как со скотом. Ко мне в дом немцы пришли в первый же день пребывания в деревне. Я в это время пекла плюшки для своей семьи, но немцы все отняли и выгнали нас из дома. В другом доме заставили хозяйку испечь хлеб и наелись. Заставили приготовить картошки, чая. Нанесли соломы и спали на полу.
… К нам в дом часто приходили разные солдаты и все время забирали у нас продукты. Отбирали последнюю картошку, лук, хлеб, молоко. Вырывали прямо из рук. Порезали весь домашний скот и птицу. У пожарного сарая из винтовки с третьего раза убили колхозного быка.
… Немцы сразу же разорили магазин: выбили окна и тащили оттуда, кто что мог. Потом принялись рыскать по домам. Грабили прямо в домах. Отбирали у жителей одежду, теплые вещи (пальто, валенки, шапки, женские теплые вещи, даже платки), обувь. Было холодно, и гитлеровцев можно было видеть даже в женской одежде. Тащили все. что хотели, что могли унести и увезти, даже игрушки, всякую мелочь и безделушки. Лезвия от бритвы, и то забрали, слесарный инструмент. У одних немцы разрыли яму с одеждой и продуктами; ребята увидели, сказали, пошли с отцом, еле уговорили не трогать.
… Это было холодной зимой. Немцы разували прямо на улице на ходу, снимали варежки, перчатки. У отца были на ногах валенки, так их сняли под дулом автомата. Немец, однако, одеть их не смог, ударил отца валенком, бросил их и ушел.
… Мой сын Алеша пошел на пруд за водой, и с него сняли валяные сапоги. Тогда Алеша сказал: «Не пойду больше за водой, а то они с меня еще и штаны и рубашку стащут».
… В Степанове обрусевшей немке Асе Федоровне, которая была учительницей, удалось подслушать разговор у немцев о том, что хотят они расстрелять 42 сельских активиста (депутатов, комсомольцев и коммунистов) по спискам, составленным предателем. Она передала все, что слышала, председателю сельсовета Д.А.Шишкову, а тот заставил всех перебраться в тыл. Дом депутата Орловой Степаниды, как, впрочем, избы и других депутатов, немцы сожгли дотла. Бригадира колхозного и депутата Анну Васильевну вызывали на допрос, после чего ей пришлось скрываться от предателей в погребе у соседей, где она и провела все дни оккупации.
… Однажды Александра Николаевна Рогова пошла за водой в овраг. Вдруг услышала стрельбу и приказ по-русски: «Поднять руки!» Она увидела двух красноармейцев в маскировочных халатах. Рассказала им о расположении немцев в деревне и о том, что в ее доме находится штаб. В ходе наступление советских войск дом ее был разрушен, но этим она спасла жизнь всем активистам деревни.
… Николай Минеев был старшим в семье, он имел связь с нашими войсками и немало вредил оккупантом. Его хотели за это расстрелять, но он спрятался на чердаке и дождался наших солдат.
… В доме Шишкова, на чердаке, был спрятан раненый житель деревни Круглино Киселев Иван Сергеевич, оказавший большую помощь нашим войскам. Шишков переодел его в гражданскую одежду и спрятал в блиндаже позади дома. Киселев собирал сведения о фашистах, о численности техники и живой силы. Собранные сведения передавал мальчик 14 лет Федя Комаров из Круглино. Он был связным и два раза переходил линию фронта. Погиб он уже после ухода немцев, подорвавшись на мине.
… В Сысоеве стоял штаб немецкой части. Пятеро пионеров (Дементьев Анатолий, Морозкин, Романов Виктор и др.) перерезали телефонную связь, соединяющую штаб с передовыми подразделениями. Немцы ребятишек схватили, избили, у Романова нашли нож. Их посадили в погреб за церковью раздетыми. Сутки сидели ребята при часовом, а потом вылезли и скрылись. Немцы их искали, потом опознали мальчишек и снова арестовали. Построили виселицу, утром уже ждали распоряжения о повешении. Но тут, час в час наши начали наступление, и немцев самих выгнали.
… Но нашлись и такие, которые с первых же дней стали помогать врагу. Учительница, преподававшая до войны иностранный язык в школе, организовала девушек для шитья маскхалатов для немцев (за предательство трибунал осудил ее позже на 10 лет).
… Фашисты зверствовали в деревне. Они очень боялись партизан, которые скрывались в лесах и которым местные жители оказывали помощь. Расстреливали всех подозреваемых, даже одну старушку и ее дочь. Одного молодого парня, которого остановили поздно вечером, допрашивали в штабе (помещался в бывшем доме отдыха), а потом расстреляли в парке. Молодежь на улицу не выходила, боялись попасться на глаза немцам. А также был выдан один молодой парень предателем.
… В Степаново приезжал карательный отряд, все здоровые, рыжие. Сказали, чтоб все за пять минут уходили, будут жечь село. Начались пожары, в них сгорело 19 жилых домов.
… Чтобы согреть свои замерзшие машины, немцы жгли в Сысоеве дома жителей.
… Сожгли также шорную мастерскую, два магазина и почту, скотный двор, пасеку. Из леса видели, как полыхала деревня. Сожгли дотла и соседнюю деревню. Остались лишь несколько домов. Местные жители тушили горящие дома, хотя это было опасно.
… Ночью сильно бомбили. Вдруг стук в окно. Посмотрели, а это разведчики из Дмитрова. В Сысоеве у домов пушки били по Дмитрову. Разведка и хотела их обнаружить. Мальчишки показали, где стоят пушки, объяснили скрытный путь в Дмитров. А потом наши самолеты регулярно бомбили, и очень точно. Когда летал самолет, немцы попрятались, ребята смеялись над ними. На домах находились немецкие пулеметные точки. На колокольне стоял у них пулемет.
… Силы в Волдынское были собраны большие, так как эта деревня находится на возвышенности, удобно бить по городу. В деревне стояли минометы, пулеметы, артиллерия. Главный штаб фашистов находился в Настасьине.
… Бои были жестокие. Ночью пошли наши 2 батальона. Немцы узнали и ждали, поставили пулеметы, пушки и даже огнеметы. Когда наши поднялись на пригорок, немцы их осветили и открыли бешеный огонь. У наших одни винтовки! Почти все полегли.
… Наша деревня переходила несколько раз из рук в руки. Одну часть села наши завоевали быстро, но на другой стороне немцы сумели хорошо укрепиться, поэтому погибло много наших воинов. В Никольском одного нашего солдата, который долго сопротивлялся, расстреливая немцев из пулемета, находившегося на территории завода, немцы живого бросили в колодец.
… Немцы отступали неорганизовано, уходили в спешке. Забирали теплые вещи, шали, лошадей и бежали. Когда их прогнали. то в некоторых избах осталось много награбленного. и жители искали свои вещи.
… Обмотанные в тряпье, многие сдавались в плен гражданскому населению. Сестра-семиклассница, знавшая немецкий язык, переводила, что им надоела война, они не хотят воевать и просятся плен. Вид у них был ужасный, их гнали, как побитых собак. В ноябре они браво наступали по шоссе, но отступать им пришлось тайком по деревням.
… Немцы не раз хвастались, что со своей военной техникой они победят, возьмут Москву. И правда, у наших оружия сначала не хватало, но фашистов с их хваленой техникой погнали-таки назад. Побросали они ее, так как не могли завести на морозе. Оставили много машин, орудий. На поле боя бросили 11 танков, около 20 машин, в деревне санитарные машины и очень много медикаментов.
… При приближении советских войск фашисты удрали из Глазова, но оставили группу солдат, которые выгоняли людей на мороз, обливали дома керосином и поджигали их. Жгли дома через один-два дома, чтобы все догорели.
… Отступая, стали жечь все дома вместе с людьми, которые не успели уйти. Некоторые жители выскакивали из горящих домов и тем самым спасались, а те, которые не могли выскочить, так и сгорели вместе с домами. Во время отступления немцев пострадало 120 жилых домов, 2 яслей, артель и 2 клуба: они были полностью разрушены и сожжены. При пожаре погибло много местных жителей. Еще на краю нашей деревни Степаново стояли два уже стареньких, заброшенных сарая. В них перед уходом немецкие оккупанты сожгли несколько жителей деревни, а также оставшихся в живых военнопленных.
… В глазовской школе фашисты устроили что-то вроде лагеря, куда сгоняли пленных. Женщины тайком передавали пленным еду. При отступлении гитлеровцы хотели заминировать школу, но не успели.
… Особенно проявилась их жестокость в таком случае. Перед уходом немцы сами сожгли дом, где размещался их госпиталь. Все раненые немецкие солдаты были сожжены заживо. В Зверкове и еще в одной деревне тоже сожгли своих раненых при отступлении.
… Когда немцы отступали, влетела оголтелая толпа, последняя банда немцев, стали бить нас. В доме были яхромские беженцы и нас 11 человек. Нас поставили к стенке, размахивали пистолетом: руки вверх, стрелять буду! Размахивали долго, и мы ждали скорой смерти. После пришли еще двое за раненым солдатом, которого мы выхаживали, и приказали ему слезть с печки. Он слез. Ему было очень тяжело. началась гангрена ноги. Приказ: собирайся. Мать лет 70 бросилась к немцам, чтобы его не брали, он и так умрет. Переводчик все перевел, и они, поговорив, оставили его. Наш раненый был отправлен в госпиталь, обещал писать нам и жене. Видимо, он умер. Приезжали его дочь и ее муж, отдали дань земле, где был убит отец. Дочь родилась в тот самый день, когда был ранен отец. Сейчас они ведут переписку.
… Еле дождались своих. Ночью ни немцев, ни наших, а под утро пришли наши — тепло одетые, сытью, мы им были очень рады, плакали от радости, хотели накормить, а нечем, воины сами помогали населению. Освободителей встретили с объятиями, как родных.
… Когда люди пришли в деревню, увидели на ее месте одни головешки. Жили в уцелевших погребах. В общем, натерпелись мы с ними. Да что и говорить! Чужие они были, по-чужому и делали.
А.Тягачев и И.Курышев.
