В этом доме в декабре 1941 располагался штаб 71 гвардейской морской бригады.
Из воспоминаний жительницы деревни Дьяково Червяковой Анны Михайловны: «Мне тогда исполнилось 10 лет. Немцы были уже в Языкове, до нас им осталось всего около 1,5 км. Со стороны Языкова в лесу уже была слышна стрельба. На окраину Дьякова немцы отогнали большой грузовик с тканью, одеждой и прочим, что награбили в Языкове. На церкви сидел их снайпер в зелёном комбинезоне. Немецкие разведчики пошли в Парамоново. Потом со стороны Парамонова выкатился танк и стал пристреливаться к нашей деревне. Один снаряд попал в дом на нашей улице. Мы с матерью, нас детей было четверо, побежали в Григорково спасаться, а на пути нас встретил какой-то военный, спросил, куда мы. Мать ответила, что бежим от немца. Военный сказал: «Мать, возвращайся. Бежать не надо, сейчас немца назад погоним». Тогда и пришли моряки в наше село. Встретились они моему отцу в окрестностях Дьякова. Спросили, пришли ли в деревню немцы. Он ответил, что когда уходил, ещё не было. Моряки сказали ему, чтобы отец вёл их в деревню, а ему было нужно в другую сторону. «Не поведёшь – расстреляем», — пригрозили они. Отцу пришлось повиноваться, чтобы его не приняли за врага. В военное время у них всё было строго. С местными особо не церемонились. Провизию в домах, как разместились, брали без спросу, занимали помещения, какие им были нужны. Все, как один, были статные. В соседнем доме они устроили свой штаб, а в нашем – лазарет. Как загрохотали бои в Языкове и Борносове, от которого остались одни уголья, мы не знали куда деваться от ужаса. В поле были вырыты окопы, мы постоянно бегали туда прятаться, практически жили там, боясь погибнуть в доме. Только отец бегал в дом за едой для нас. Помню, как нам было хорошо, когда солдаты с нами, детьми, делились сухарями из чёрного хлеба. У нас в семье потом от такого житья в окопах двое детей умерло».
